Вирусная петля: От Facebook до Twitter, как растут самые умные бизнесы современности - Adam L. Penenberg
Однако для Тиля Confinity была не просто возможностью для бизнеса, а продолжением всей его философии. Начиная с семнадцатого века некоторые просвещенные мыслители постепенно уводили мир от привязанного к природе существования людей к новому виртуальному царству, где люди покоряли природу. Ценность, по мнению Тиля, существовала не только в промышленных товарах, но и в воображаемых концепциях, таких как отношения между людьми. Именно этим, в конце концов, и были деньги - согласованным средством передачи информации между людьми. В физическом смысле они не имели никакой ценности. Деньги были просто бумагой или цифрами на электронном банковском счете. Обменивать молекулы на цифры не имело смысла.
Для неоконов вроде Тиля Интернет был землей обетованной, которая способствовала свободе человеческих отношений, бизнеса и законов и была спасением от произвольных национальных границ. Он открывал мир свободной торговли и экспансии по принципу laissez-faire, являясь защитой от коррумпированных правительств. Он считал, что возможность обходить валютный контроль и перемещать средства в любую точку мира в любое время равносильна освобождению от тирании правительств и транснациональных конгломератов. Пока Тиль и Левинч закладывали фундамент Confinity, был опубликован киберпанковский роман Нила Стивенсона "Криптономикон", и в своих фантазиях они надеялись, что жизнь будет подражать искусству, что их концепция однажды расцветет в собственную валютную систему, напоминающую героев-программистов Стивенсона, которые используют шифрование для создания оффшорного убежища данных, чтобы избежать правительственного контроля.
Необычный по сегодняшним меркам прототип Левчина быстро вызвал шум в Кремниевой долине с ее легионами профессионалов, владеющих КПК. Представьте себе: три гика сидят за столом и передают друг другу бумажки по 10 долларов, чтобы расплатиться за обед. Но полагаться на одну компанию - даже такую, как Palm, которая заняла солидную долю рынка, - означало обречь Confinity на провал. Силиконовая долина может быть центром Palm, но как быть с остальной частью страны, которая медленнее осваивает новые технологии? Что, если у кого-то не было Palm? Тиль и Левчин сначала обсуждали, а потом отбросили идею создания платформы для всех мобильных телефонов. Для этого Левчину потребовалось бы не менее двух лет на ее разработку, а производителям мобильных телефонов пришлось бы переделывать свое оборудование, чтобы приспособить его к функции телепортации, которой Palm уже обладал. Тогда Левчин заметил, что пользователю не обязательно нужен Palm. Он может синхронизировать программу с электронной почтой и Интернетом и использовать ее таким образом. С помощью Palm или без него пользователь сможет переводить деньги.
["ДЕНЬГИ"].
Они назвали продукт PayPal, и на основе этого футуристического видения Тиль привлек 4,5 миллиона долларов в первом раунде финансирования от Nokia Ventures и Deutsche Bank. Пока Левчин готовил продукт к разработке, Confinity запланировала грандиозное мероприятие для прессы на 22 июля 1999 года, когда часть инвестиций Nokia в размере 3 миллионов долларов будет транслироваться на органайзер Palm Тиля. За неделю до телепортации в Buck's of Woodside, закусочной, популярной среди венчурных капиталистов , код не был закончен, и Левчин понял, что у них ничего не получится. Конечно, он мог бы пойти на поводу у Голливуда и сымитировать это перед камерами. "Бип! Транзакция завершена". Но если кто-нибудь узнает об этом, он поклялся, что совершит сеппуку. Поэтому Левчин поступил так, как всегда поступал, когда оказывался прижатым к стене. Отказавшись от сна, он и еще два программиста кодили пять дней подряд. В криптовалюте точность - ключевой момент; если не учесть малейший нюанс, ничего не получится. Около полуночи, за десять часов до начала пресс-конференции, они собрали последнюю строку кода и приступили к тестированию. Они исправили несколько ошибок, попробовали снова и исправили еще несколько. Еще долго после того, как ночь растворилась в рассвете, Левчин был уверен, что путь, по которому шли деньги, был безопасен. Но были и утечки памяти, достаточные для того, чтобы в самый неподходящий момент вывести программу из строя. Левчин собрал стопку PalmPilots на случай, если придется переключиться, прыгнул в машину и за считанные минуты доехал до "Бака", где его с тревогой ждал Тиль.
Перед горсткой журналистов и телекамерами Питер Буль, партнер Nokia Ventures, ввел 3 миллиона долларов в поле суммы, нажал кнопку Pay и направил свой Palm на Тиля, который сидел неподалеку - никто из обедающих, потягивающих кофе, с вилками над яичницей и тостами, не мог ничего увидеть. Через несколько секунд на экране Тиля появилось сообщение "Хотите ли вы принять деньги? Он нажал "Да". "Конечно, это преуменьшение", - сказал Тиль. Там должно быть написано: "Да, да, да!"".
Группа журналистов пришла с пятиминутным опозданием и попросила Тиля повторить демонстрацию. Левчин сказал им, что вся суть безопасности заключается в том, что вы не можете повторить транзакцию, потому что деньги уже переведены. Журналисты возразили, что весь смысл пресс-конференции заключается в том, чтобы разместить прессу. Поэтому Тиль сделал вид, что снова получил 3 миллиона долларов, но спрятал свой экран от камеры, так как он предупреждал, что нельзя передавать одни и те же средства дважды. Хотя это и не стало хорошим телевизионным зрелищем, Левчин расценил это как личный триумф. Затем у измученного программиста начались непонятные события. Репортер, бравший у него интервью, отлучился в туалет, и официант принес ему завтрак. В следующее мгновение Левчин понял, что его голова лежит на столе, а сам он смотрит в сторону своего омлета. Все ушли. Они оставили его спать.
В течение следующих нескольких месяцев Confinity арендовала офисное помещение - рынок офисной недвижимости был настолько ограничен, что Левчину пришлось пообещать акций компании своему арендодателю в Пало-Альто - и принялась за набор персонала. Поскольку конечный план Тиля заключался в создании веб-валюты для подрыва государственных налоговых структур, что потребовало бы противостояния с такими мощными интересами, как коммерческие банки, соучредители искали людей, очень похожих на них: гиперконкурентоспособных, начитанных, многоязычных трудоголиков, которые, прежде всего, разбирались в математике и не любили авторитетов. Сначала они нанимали сотрудников из своих собственных "концентрических кругов", как описал это Тиль. Тиль использовал
